Аннотация: Роман о совершенно невозможном для людей без веры и без творческой искры... Глава первая.
Создатели Вселенных
Глава 1
Его гнали, как зверя.
Ослепительно яркие трассы лучистой энергии неизвестного оружия, выжигали воздух буквально в нескольких сантиметрах от головы, опаляя кожу дыханием проносящейся мимо смерти.
Владик нёсся сломя голову по каким-то мрачным коридорам бесконечного лабиринта с высокими бетонными стенами, которые едва были видны в мертвенной фиолетовой подсветке редких ламп.
Пахло сгоревшим пластиком и резиной.
Тёмные фигуры преследователей, еле различимые в полумраке, то почти настигали беглеца, и тогда он слышал за спиной тяжёлое хриплое дыхание и буханье тяжёлых ботинок, то отдалялись, теряясь где-то вдалеке, во влажном и гулком пространстве.
Когда очередной выстрел выжигал чёрное пятно на стене туннеля, в опасной близости от Владика, он тут же ускорял бег и сворачивал в первое же попавшееся ответвление лабиринта, чтобы уйти с линии огня.
Беглеца вёл только инстинкт самосохранения и животный ужас. Владик не помнил о том, как он попал в эту жуткую заваруху, мозг отказывался соображать, тело действовало само по себе, на первобытных инстинктах.
Куда-нибудь спрятаться! Найти укромное местечко, заползти, затаиться. Не дышать, лечь и растечься, как дым, по полу, раствориться в этом клубящемся чёрном тумане, стелющемся над землёй.
Сколько он уже бежит? Пять минут? Двадцать? Час?
Что это за странный лабиринт - бункер ракетной базы? Складские помещения заброшенного завода? Или какой-нибудь чёртов секретный полигон?
Подсознание медленно ворочалось в своём нематериальном глубоком колодце и делало вид, будто всё происходящее его совершенно не касается. Внутренний голос бездушно молчал, делая вид, что он сам по себе и к своему физическому носителю не имеет никакого отношения. Как в анекдоте про спиливание сука под собой или дразнение собак. В конце - прощальные слова 'Ну, теперь ты как знаешь, а я пошёл...'
Владик вспотел, начал задыхаться. Мышцы налились свинцом, ноги дрожали. Вот-вот откуда-то сзади, с очередной вспышкой выстрела, прилетит жуткая, нестерпимая боль и охватит, обольёт тело, заставит его корчиться в муках, выть, рвать с себя горящую одежду...
Прочь!
Скорее!
Худой, измученный страхом, высокий юноша в каких-то лохмотьях, сквозь которые проглядывает бледная кожа, несётся из последних сил к тёмной полоске, виднеющейся между сходящимися вдалеке стенами.
Может, там выход?
Надежда заставляет беглеца не сбавлять темп.
Полоска начинает постепенно расширяться, открывая... перегораживающую дорогу, монолитную серую поверхность.
Впереди тупик!
Владик видит себя будто бы чужими глазами, откуда-то со стороны. Он затравленно озирается вокруг.
Нигде нет ни проёма в стенах, ни щели, куда можно спрятаться.
Рот у несчастного раскрывается, язык вываливается наружу, как у загнанного волка. Сердце бешено стучит в груди, в горле сухо и жарко, как в полдень в Сахаре.
Неистово хочется жить!
В том, что преследователи его не пощадят, почему-то нет никаких сомнений. Скоро чёрные фигуры появятся из-за поворота и...
Отчаянным, невероятным напряжением оставшихся сил, Владик бросается к перегородившей путь поверхности. Вдруг, там, поближе, он увидит какие-нибудь плохо различимые издали уступы, неровности или трещины, по которым можно взобраться наверх, уйти по гребню...
Преграда всё ближе и ближе. Она единым монолитом встаёт перед ним, растёт вертикально вверх. В сплошной серой поверхности нет ничего, за что можно зацепиться или поставить ногу и, оттолкнувшись изо всех сил, подпрыгнуть, постараться зацепиться за верхнюю кромку стены.
Сзади сверкнула яркая вспышка, очередная трасса огня пронеслась прямо над головой беглеца и ушла в перекрывшую дорогу стену. Только... почему-то на этот раз на ней не осталось выжженного чёрного пятна...
Что это? Физическая преграда или... призрак? Фантом?
Владик на секунду потерял контроль над непослушным телом, заорал что-то нечленораздельное от ужаса и ощущения собственной беспомощности и, в следующее мгновение, со всего разгона налетел вместо твёрдого препятствия на нечто податливое, мягкое, обволакивающее... Преодолел с разгона пружинистое сопротивление неизвестной среды и... проснулся...
Тускло светила висящая под низким потолком одинокая запыленная лампочка в чёрном пластмассовом патроне. На обшарпанном, покрытом облупившейся коричневой краской деревянном полу, рядом с продавленным диваном, на котором спал Владик, заливался бодрой музычкой сотовый телефон. Сработал будильник.
Пять утра - пора вставать.
За маленьким зарешеченным окошком, выходящим на улицу почти вровень с тротуаром, ещё темно.
Золотая осень, конец сентября.
Работы полно - все улицы и дворы засыпаны опавшей листвой.
Дождя, кажется, нет. И слава Богу!
Самое противное, это махать метлой под потоками воды и делать почти что бесполезную работу. Но не делать её нельзя. Дворников постоянно проверяет бригадир - Николай Иванович Шмаков, толстобрюхий краснорожий мужчина, сильно пьющий и распекающий подопечных хриплым грубым голосом за любое нарушение режима и трудового распорядка.
Правда, зла на Шмакова никто не держит. Он вообще-то, совсем неплохой мужик. Невредный. Да и его тоже проверяют. Если что, могут и с работы погнать, тем более, что о вредных привычках бригадира не знает разве что только самое высокое начальство. Или делает вид, что не знает.
Возможно, оно вполне обоснованно считает, что пока на улицах и во дворах чисто, везде порядок, санитарные нормы соблюдены, никто из жильцов не жалуется, то чего дёргаться и заниматься всякими перестройками? На кой ляд?
Владик приподнялся на скрипучем диване и оглядел своё жилище, медленно приходя в себя после ночного кошмара.
Опять!
Отчего ему снятся такие тяжёлые сны? То за ним гонятся, хотят убить непонятно за что, то собираются отчислить из института за несданные хвосты, то, нырнув в море, Владик не может вынырнуть - кто-то ухватил его острыми зубами за пятки и тащит, тащит в страшную, холодную глубину...
Детские страхи? Или какое-то предостережение сверху? Может, раб божий Владислав делает что-то не так в своей жизни?
Эти мысли иногда посещали Владика, особенно, по утрам, когда его мозг, по выработанной предыдущими годами привычке, автоматически пытался спланировать день, выделить важные задачи, разобраться с проблемами. Теперь эта функция оказалась невостребованной, но она продолжала жить и беспокоить ощущением какой-то неправильности существования, слишком резкой сменой жизненных целей или, что более точно, полным теперь отсутствием таковых...
Как-то очень резко мир вокруг поменялся. Поблёкли яркие краски, исчезли романтика профессии, здоровое честолюбие, увлечения.
Ещё совсем недавно, год назад, Владик закончил мехмат Санкт-Петербургского университета, получил диплом с отличием и приглашение от самого профессора Солнцева поступить в аспирантуру при его кафедре математического моделирования, когда, внезапно в голове у кандидата в аспиранты, что-то 'щёлкнуло' - то ли замкнуло, то ли перегорело...
У Владислава Фокина, победителя всех школьных и институтских олимпиад, автора нескольких выдающихся научных работ по теории игр, обладателя диплома с отличием и прочая, и прочая, неожиданно полностью пропал интерес к избранной специальности. Захотелось бросить всё к чёртовой матери, отдохнуть от огромных нагрузок последних лет и... уйти в дворники.
Фокин так и сделал. К немалому удивлению всех, кто его знал. Владик потерял почти всех прежних друзей, с родителями виделся редко, совершенно перестал интересоваться математикой, но приобрёл то, что хотел.
Он получил свободу делать всё, что захочет вместо перспективы угробить свою жизнь на то, чтобы заделаться очередным светилом по точным наукам и попасть ещё при жизни в учебники по математике.
Каждый день парить себе мозги, горбатиться с утра до вечера над разработкой каких-то, никому не нужных теорий и жить на нищенскую зарплату?
На взгляд Владика, оно того не стоило.
Что ещё он приобрел в своём новом положении?
Он познакомился с Машкой, симпатичной двадцатилетней девицей со стройной фигуркой, по-детски пухлыми губами и чистыми голубыми глазами.
И у него, наконец-то, появилось свободное время, которое он мог тратить, как хотел.
У Машки были длинные платиновые волосы, нахальный характер и красивые аппетитные ножки. Она любила вызывающе короткие миниюбки, шампанское 'Абрау-Дюрсо', шоколад 'Люкс' и высоких, 'интеллектуальных' парней. А ещё она не отличалась особой строгостью нрава и малюсенькая каморка со скрипучим диваном, полученная в дополнение к новой работе Фокина, оказалась, как нельзя более кстати.
Если бы не Машка, то неизвестно, сколько бы Владик выдержал такой одинокой свободной жизни, в которую неожиданно провалился. Маша, Мария Шатова, внесла в разброд и хаос, царящий в душе недавнего студента, некий смысл и порядок.
Когда Маша появлялась в дворницкой, комнатка будто бы становилась уютнее, светлее и веселее, наполнялась щебетом, смехом, теплом.
И это было здорово. И вполне достаточно для маленького личного счастья Фокина, удовлетворения его мужского начала и обретения под ногами какого-то более или менее устойчивого основания.
Маша жила на втором этаже того же дома, в котором помещалась дворницкая и, воспользовавшись этим удачным совпадением, Владик с разрешения подруги подключился к её телефонной линии. Он провёл проводную пару в свою каморку и получил возможность вечерами шарить по просторам Интернета с помощью найденного на свалке старенького ноутбука.
На свалках, в мусорных контейнерах, в укромных уголках дворов и сквериков вокруг старых домов на Васильевском, как оказалось, довольно часто попадались интересные и полезные вещи: выброшенные книги, вполне работоспособные, но устаревшие или потерявшие товарный вид компьютерные мышки, флешки, клавиатуры, ДВД диски с играми, программами и личной информацией бывших пользователей, в которой иногда было очень любопытно покопаться.
Много чего попадалось...
Однажды Владик нашёл даже залитый вареньем и ещё какой-то липкой субстанцией вполне функциональный телевизор 'Фунай' с экраном в 37 см по диагонали. Отмыл его и стал пользоваться. Пульт, правда, найти не удалось, но дарёному коню в зубы не смотрят. Телевизор и на встроенную телескопическую антенну принимал несколько программ со вполне приемлемым качеством даже в полуподвальном помещении дворницкой. И это тоже вносило некоторые положительные моменты в довольно однообразную жизнь неудавшегося математика-отшельника.
Владик спустил босые ноги на холодный пол, как следует, потянулся, зевнул во весь рот и стал одеваться.
В маленькой комнатушке, кроме дивана, к которому боком притулился древний платяной шкаф (судя по виду, переживший блокаду), находился такой же старый письменный стол, приставленный к стене прямо под малюсеньким зарешеченном окошком. К столу была придвинута пара потемневших от времени венских стульев, в углу, у двери, расположился рукомойник.
Стены были оклеены светлыми обоями. Над диваном и рядом с рукомойником прозрачным скотчем было прихвачено несколько цветных фотографий обнажённых девиц из 'Плейбоя'.
На столе стоял раскрытый ноут, лежала грязная посуда, нарезанные куски чёрного хлеба в целлофане, высилась недопитая пластиковая ёмкость с минералкой. Под окном выстроилась батарея пустых бутылок из-под пива и водки.
Их давно уже следовало убрать, но... всё руки не доходили.
Холодная вода обожгла лицо и прогнала остатки сна. В зеркале над рукомойником Владик увидел постную вытянутую физиономию с дико растрёпанными каштановыми волосами. Такая 'причёска' в народе называется 'вихри враждебные веют над нами'. На узком лице отражения, в унылых серых глазах, не было видно ни признаков счастья, ни просто удовлетворения от выбранного жизненного пути.
Фокин подмигнул двойнику в зеркале, натянуто улыбнулся и, отчаянно фальшивя, пропел слова из любимой песенки
Не будем прогибаться
под изменчивый мир,
пусть лучше он
прогнётся под нас!
Потом серьёзно добавил, глядя в своё отражение
- Не кисни, чувак! Всё у тебя впереди! Приключения, бабки и Рио-де-Жанейро! Жизнь тока начинается!
Щетина отросла порядочно, но бриться с утра не стоило. Чай, не на научную конференцию собирается. Метлой махать, да мусор в кучи стаскивать. Тут на рожу никто смотреть не будет. Да и некому.
Электрочайник закипел быстро. Владик выпил стакан крепкого чая с сахаром, съел кусочек подсохшего чёрного хлеба, слегка причесался. Затем, оделся, напялил сверху жёлтую 'спецодежду', взял из угла метлу и вышел на улицу, заперев за собой две двери - своей комнатушки и из коридора на улицу.
Вообще-то, когда не шёл дождь и не дул сильный ветер, работать по утрам Владику нравилось. Огромный спящий город накрывала мягкая тишина, и даже редкие машины не могли развеять странное чувство родства, единения с городам Петра, с миллионами, ещё нежащимися в постелях, земляками, со средоточием чудесных дворцов разных архитектурных стилей, среди которых преобладали, привычные глазу, барокко и классический реализм.
Здесь когда-то были только болота, грязь и комары. Жили редкие 'убогие чухонцы', но воля одного великого человека преобразила край. Воздвигла на нём мощный форпост России и прорубила 'окно' в Европу.
Этот город - материализованный памятник тому прорыву.
Владик считал, что именно здесь, в Санкт-Петербурге, - живёт и дышит настоящая душа России, - 'здесь русский дух, здесь Русью пахнет!' Несмотря на то, что климат Ленинградской области был далеко не таким здоровым и тёплым, как, скажем, где-нибудь в Сочи.
Но 'на юга' Фокина совсем не тянуло. Те края заполонили пришлые людишки, принеся с собой свои порядки, повадки и презрительное отношение к коренному населению. Закрутили пришельцы бизнес, стали выкачивать денежку из народа и отдыхающих, разбавили собой добропорядочное и совестливое когда-то местное население.
Теперь там давно уже царит совсем другой дух, менталитет и нравы, взращённые на больших деньгах из бывших солнечных республик и дорогущей курортной земли...
Фокин привычно работал метлой и сметал опавшие листья в кучи. Подъедет мусоровоз вывезет сегодняшние листья, а завтра на улицах будет столько же...
Вечное рабочее место... И, главное, что тут думать ни о чём не надо - голова всегда свободна.
Владик привёл в порядок территорию у подъездов, возле мусорных контейнеров. Около одного из них на земле лежала старая хозяйственная сумка с оборванными ручками. Внутри виднелась какая-то макулатура: книги, журналы, тетради. Прежде, чем забросить сумку в контейнер, Владик бегло осмотрел её содержимое. Какие-то научные монографии, старые подшивки журналов 'Приборы и техника эксперимента', конспекты лекций, расчёты...
Одна толстая книга в кожаной обложке, лежащая на самом верху, привлекла его внимание.
Владик подошёл поближе к уличному фонарю и раскрыл книгу. В руках она показалась ему мягкой и тёплой.
Это оказалась не книга, а импортный блокнот-органайзер.
На первой странице размашистым уверенным почерком было написано
Василий Семёнович Рокотов
Дневник
Начат: 25-го апреля 1975 года
Закончен: ...
По дате внизу дневник был закончен примерно месяц назад. Наверное, автор, пожилой человек ушёл из этой жизни, а все его бумаги оказались никому не нужными, и попали на кладбище вещей - мусорную свалку. Сколько сюда стекается дорогих когда-то людям предметов, сокровенных мыслей, доверенных бумаге, тайн...
Прислонившись плечом к фонарному столбу, Владик стал неторопливо листать блокнот. Кажется, он что-то слышал о Рокотове. Недавно, в доме, где находится дворницкая, умер жилец с такой фамилией.
В дневнике ничего интересного не попадалось. Всё какая-то бытовуха, короткие записи в несколько строчек о малозначительных делах и непонятные комментарии каких-то давних событий. Скукота...
Лишь в самом конце блокнота обнаружилась длинная запись, аж на целую страницу, но и она, при просмотре 'по диагонали', тоже не привлекла особого внимания.
Владик собрался, было, уже выкинуть органайзер, как, вдруг, из неё неожиданно выпал маленький ключик.
Владик поднял его, повертел в руках. Затем очень осторожно и внимательно перелистал тетрадь. На задней обложке обнаружил отклеившийся подсохший кусок скотча, которым, видимо, ключ и крепился, а сейчас оторвался и выпал.
Странный сюрприз...
Рядом со скотчем красовалась надпись
'Ключ от Врат Вечности. Тому, кто поверит и пойдёт за мной'.
Стало любопытно, но внимательно читать и разбирать рукописный текст в блокноте было некогда. Ещё, чего доброго, Василия Петровича принесёт нелёгкая с проверкой. Может, у него со вчерашнего 'приёма на грудь' тяжкое состояние, бессонница, вот и припрётся, ни свет, ни заря. В надежде, что у кого из подопечных найдётся, чем опохмелиться.
Нет, начальник не был на короткой ноге с подчинёнными, мог поорать, поругаться, но быстро отходил и зла на сердце не держал. Если чем надо было помочь или попросить замену, то Шмаков всегда шёл навстречу, входил в положение. Главное, чтобы работа была сделана, как надо и вовремя.
Поэтому старого добряка 'работники метлы и совка' любили. Молча выслушивали разносы 'для порядку', виновато кивали, обещали исправиться.
А если шеф заходил в дворницкую, то стаканчик 'для поднятия настроения' или 'сугреву' в любое время года, принимался без подозрительности и отнекиваний, значительно улучшал атмосферу общения и доверие сторон.
Но попадаться даже очень хорошему начальнику в рабочее время за чтением какой-то фигни всё равно не стоило. Это было бы уже хамством.
Владик спрятал ключ в карман, запихнул дневник Рокотова за пазуху, решив почитать дома, если будет настроение, и вернулся к своим служебным обязанностям.
К двум часам дня смена закончилась.
Во рту пересохло, хотелось отдохнуть после многочасового топтания на ногах и монотонных физических упражнений. Душа требовала выпить пивка, посидеть в приятной компании.
Чуток подумав, и решив, что лучше сначала немного отдохнуть, Владик отправился домой. Там он бросил найденный блокнот на стол, вымыл руки и подремал пару часов на диване.
Затем быстро собрался, побрился и пошёл в ближайшую пивную, где обычно тусовались местные 'алконавты'. Там можно было расслабиться, поговорить 'за жизнь', о футболе, рыбалке, политике и массе других интересных и понятных простым мужикам вещах. Без всяких 'заумностей', НЛП-технологий и меркантильных озабоченностей на тему, как обдурить ближнего: впарить ему совершенно ненужный и негодный товар, записать в очередную финансовую пирамиду или с таинственным видом рекомендовать новое сногсшибательное лекарственное средство, продляющее жизнь на сто лет.
Владику последнее давно осточертело, и он старался не контактировать с людьми, замеченными в навязчивой предпринимательской активности, а также не ходить в заведения, где громко орал музыкальный центр или работал телевизор. В таких случаях трудно было определить, от чего потом болела голова - от плохого пива или излишнего шума.
В пивной, куда повадился Владик, было относительно спокойно и недорого. Туда ходили такие же простые работяги, как и он, посидеть часок-другой в уютной обстановке с кружкой хмельного забористого напитка за неторопливым обстоятельным разговором.
Владик подсел к знакомой компании работяг-пролетариев с мебельной фабрики, чья смена только что закончилась, заказал пару кружек 'Балтики' и пакетик с сухариками.
Под столом появилась бутылка водки, наверное, уже не первая. Видимо, у работяг сегодня была получка. Водку незаметно разлили по кружкам с пивом. Владику тоже плеснули, не пожадничали...
Выпили.
Взяли ещё по паре пива.
Разговор крутился вокруг недавнего проигрыша 'Динамо' и как-то мало интересовал Владика. Но вот соседи его оказались заядлыми болельщиками, причём, за разные команды и спорили, всё повышая голоса о судейской ошибке во время матча.
Лобастый парень с грубыми чертами лица, толстым мясистым носом картошкой и гневно блестевшими глазами, вопрошал
- Ты чо, Петрович? С дуба упал? Да за шо пенальти судья назначил? На семьдесят восьмой минуте? Не было там ничего! Мухлёж один!
- Брось, как это 'не было за што'? А подсечка Галкину? Это што, честно? - возмущался Петрович, широколицый и кряжистый мужчина лет сорока, в заношенном чёрном жакете.
- Галкин сам свалился. Специально. Они ж проигрывали два гола! А времени отыграться уже не оставалось!
- Ну, ты даёшь! Хочешь сказать, что лучший форвард команды - сучонок продажный? Не гони!
Петрович нервничал. Чувствовалось, что ему неприятно слышать оскорбления в адрес любимого игрока.
Спор начался ещё до появления Владика и явно задевал лучшие чувства присутствующих, судя по всему, болеющих за разные команды.
Четверо соседей долго обменивались соображениями о поведении форварда Галкина и судьи. Причём мнения сторон о честности и порядочности обсуждаемых лиц часто были полностью противоположными.
Заказали ещё пива. Разлили по кружкам вторую бутылку водки.
Градус громкой беседы всё повышался. Задушевного спокойного разговора, так милого сердцу, сегодня явно ждать не стоило.
Спорящие расходились всё больше и больше...
Владик почувствовал, что запахло жареным и не ошибся в прогнозе. Петрович в конце концов сорвался.
Перегнувшись через стол, он схватил мощной рукой лобастого за ворот рубахи так, что посыпались пуговицы и, притянув к себе обидчика, не находя от возмущения аргументов, всё повторял одно и то же
- Ты што брешешь, падла!
Лобастый попытался вывернуться, но он уже плохо стоял на ногах и, не удержавшись, рухнул на стол, повалив кружки и расплескав оставшееся в них пиво.
Завязалась злая и бессмысленная пьяная драка. Самые благоразумные посетители бросились к выходу. Стоял грохот падающих столов, звон бьющегося стекла.
Ещё двое посетителей вмешались, попытались разнять дерущихся, но сами втянулись в потасовку.
Петрович, ухватив обидчика за волосы, ожесточённо бил его мордой об стол, не обращая внимания на попытки отдельных смельчаков оттащить обиженного футбольного фаната от его жертвы.
В тесном помещении стоял крепкий мат, расплывался кислый запах разлитого пива, воздух сотрясали крики разошедшихся мужиков, в воздухе мелькали табуреты, пустые бутылки и тяжелые стеклянные кружки.
Одна из них пролетела над головой кассирши и разбилась о стену. Кассирша упала в обморок, а стоявшая рядом с ней молоденькая официантка, завизжала дурным голосом и спряталась за стойку.
Кто-то вызывал по мобильнику милицию...
Едва Владик успел, выждав подходящий момент, проскользнуть мимо дерущихся и выбраться на улицу, как рядом остановилась желтая машина ППС. Из распахнувшихся дверей выскочили два здоровенных милиционера и, выхватив резиновые дубинки, ворвались внутрь питейного заведения.
- Всё, трындец, - с сожалением подумал Владик, - вечер испорчен. Теперь остаётся только купить чего-нибудь пожрать и топать домой.
Собственно, вечер был не таким уж и плохим. Литра полтора пива Владик выпить успел, а из-за возникшей драки, не заплатил за 'пойло' ни копейки. Но совесть не мучила. Настроение было благодушным, по телу разливалась приятная эйфория.
Потом заплатит, когда придёт сюда в следующий раз.
Владик, неторопливо, прислушиваясь к бульканью в животе и слегка покачиваясь, отправился домой. По дороге завернул в продуктовый магазин, купил там пару банок пива, поллитровку, немного колбасы, сыра и буханку хлеба.
На улице уже темнело.
Дома Владик сделал пару бутербродов, включил телевизор и завалился на диван. Несколько минут жевал и пытался понять, что за передачу он смотрит.
Шло какое-то ток-шоу, на котором девиц учили правильно выбирать себе женихов из заранее отобранных для спектакля кандидатов. Скрупулезно подсчитывать их достоинства и недостатки, состояние и перспективы, затем охмурять избранника и заключать правильный брачный договор. Чтоб после развода муженька можно было бы ободрать как липку и зажить счастливой и независимой жизнью.
Натуральное скотство! И низость!
О таких вещах, как любовь, честность и порядочность, за всё время передачи не было сказано ни единого слова. Мужчина или женщина оцениваются и выставляются на торги, как товар на бирже. Предоставляются скидки и гарантии...
Сейчас время такое - везде голый материализм. Чувствам и культуре места почти не осталось.
Зачем они нужны, если всё, что захочется, можно купить. За деньги. Или за большие деньги!
- Неужели, так уж и всё? - Владик задумался, - даже свободу жить, как хочешь, любить, кого хочешь и делать, что хочешь? Нет уж, враки! Это иллюзия для жадных, как морковка для ослов. Сказка! Когда сколотишь капитал, думаешь, что вот, всего добился, теперь можно жить в своё удовольствие. Но на самом деле, всё не так. Надо всё время беспокоиться, как Плюшкин, о сохранности своих накопленных ценностей, чтоб не украли, не увели. Чтобы не упали цены на акции, чтобы деньги не обесценивались их нужно инвестировать в новые проекты, открывать предприятия. В общем, не лиса уже вертит хвостом, а хвост лисой...
Владик встал, переключил канал на телевизоре, приглушил звук и заметил на столе кожаную обложку органайзера. Он же собирался проглядеть его повнимательнее...
Начало Владик пропустил и раскрыл блокнот ближе к концу. Почерк был не очень разборчивый, пришлось читать медленно.
'...4-го февраля 19.. года
Сегодня говорил с Масловским. Намекнул ему на теоретическую возможность создания опытной установки по переводу вещества в 'пятое состояние'. Изменение структуры континуума пространства-времени. Объяснил, какие это сулит перспективы. Он ничего не понял. Обозвал меня фантазёром. Тему не откроет, денег не даст...'
'19 марта 19... года.
Никто не хочет вникать в идею, даже на секунду представить себе возможность создания такой установки. Просто мрак средневековый...
Владик пролистнул несколько страниц, где были короткие записи, и стал читать дальше
'20-го мая 19.. года
Выступал на Учёном совете с докладом о возможности перемещения между звёздами и Галактиками. Рассказал о создании макета опытной установки 'Сварог'. Показал все фотографии, схемы, расчёты. Попытался объяснить концепцию моей теории о переходе через 'Врата Вечности', в мир Созидателей, где человечество сможет получить неограниченную власть над нашей Вселенной и даже создать новую Вселенную, населить её людьми. Реализация проекта позволит человеку стать творцом новых континуумов пространства-времени. Мне казалось, что я объяснил всё доступно и понятно, что мои прежние научные заслуги стоят того, чтобы меня хотя бы выслушали внимательно и попытались понять. Но никто не принял доклад всерьёз. Сначала были улыбочки, хихиканье в ладошку, а потом сочувствующие взгляды. Наверное, коллеги решили, что у меня крыша поехала...
Соколов даже не дал никому поручения проверить мои результаты и поучаствовать в опытах. Чувствую себя оплёванным...'
Владик почесал затылок. Переход в мир Созидателей? Сотворение новой Вселенной? Человек станет учеником Бога? Да, нехило... Этот Рокотов, наверное, и вправду, чокнутый. И чем же всё это кончилось?
'3 июня 19.. года
Что-то в последний момент срывается... Канал создаётся, на другом конце линии связи вижу отклик, но потом информационный поток разваливается. Эхо исчезает.
Наверное, мощность установки недостаточна...'
'19 сентября 20.. года
Переделал преобразователь. Увеличил в несколько раз мощность генератора поля. Заменил блок питания. В результате созданный канал связи живёт дольше на несколько секунд, но потом всё равно разрушается...
Не могу понять, в чём дело'.
Ещё пять страниц шло с описаниями очередных неудач. Владик их быстро пролистнул и продолжил чтение.
'28 октября 200. года
Со мной перестают здороваться. Забрали последнего лаборанта и не приняли статью для публикации в трудах института. Что-то готовится. Опять какие-то интриги... Надоело! Настроение преотвратительное'.
'1 сентября 200. года
Ну, вот. Меня сегодня уволили. Собственно, что дело так кончится, можно было догадаться, наверное, и раньше, только, что я мог изменить? Теперь надо спасти всё, что возможно из оборудования и приборов. Забрать установку домой не получится, она делалась за государственные деньги. Вот тебе и политика правительства о внедрении инноваций... Кто внедрять-то будет? Ни слушать, ни вникать в идею наши доктора наук и заслуженные академики не хотят. Им лишний геморрой не нужен!
То, что я предлагаю, действительно, выглядит, как чистая фантастика! Согласен! Но, только выглядит! Когда-то и атомная бомба выглядела чистой фантастикой! А вот создали Манхеттенский проект, собрали физиков и сделали-таки бомбу! Да мало ли других таких 'фантастических' идей было реализовано в последние десятилетия...
Буду работать дома, пытаться собрать новую установку. 'Сварог-2.
Владик пропустил несколько страниц.
'3 апреля 200. года
Неожиданный сюрприз. Сегодня видел на рынке Мишу, узнал новости. Наш институт расформировали. Здание продали какому-то местному авторитету, он там собирается гостиницу устраивать, а заодно бордель и ночной ресторан. В страшном сне такое бы раньше не приснилось! Один из крупнейших оборонных НИИ России - продан и перепрофилирован под дом терпимости... Куда катится эта страна?
Миша сказал, что новый хозяин приказал очистить все помещения в здании. Из моей лаборатории всё оборудование вывезли на свалку. Куда-то в сторону Выборга. Надо будет узнать, куда конкретно и съездить, посмотреть. Может, удастся что-то спасти...'
'7 апреля 200. года
Ур-ра! Нашёл! Прыгаю от радости! 'Сварог' совершенно цел! Все съёмные части, которые были упакованы по ящикам, тоже. Ничего не пропало. Наверное, так быстро всё вывезли и выбросили, что никто и пронюхать об этом не успел. Перебрать и утащить то, что можно продать. Правда, все ж свои знали, что у меня в лаборатории, в основном, одно старьё было.
Теперь соберу установку дома и продолжу опыты. Чувствую, что я обязательно доведу это дело до конца! Я открою канал прохода через 'Врата Вечности'!' Между Сциллой и Харибдой законов земной физики!
- Ну-ну, - подумал Владик, - этому Рокотову лучше бы фантастические романы писать, а не носиться с бредовыми идеями. Так чем же всё-таки эта история закончилась? Упекли автора в сумасшедший дом или сделали руководителем кружка 'Умелые руки' на станции юных техников?
Владик отрыл банку с пивом, отхлебнул глоток и стал читать дальше. Оставалась последняя страница.
Тут запищал сотовый телефон. Машка!
- Ты дома?
- Да, прелесть моя! Лежу на диване.
- Соскучился? - голос звучал кокетливо и обещающе.
- Просто ужасно!
Было слышно, как Маша довольно хихикнула в трубку
- Я тоже! Скоро приду. Мать уехала за товаром, отец, как обычно, надрался после дежурства и спит.
- Ты моя бедненькая... Приходи, телек посмотрим, по Интернету полазим. Всё веселее.
- Ладно, пока. Жди!
Владик нажал кнопку отбоя и вернулся к чтению.
Эта, последняя запись в дневнике, была написана будто бы другой рукой. Торопливо и коряво. Буквы прыгали, налезали одна на другую. В нескольких местах расплылись какие-то пятна или кляксы, и текст там был нечитаем. Это что? Слёзы?
Удавалось разобрать не все слова.
'...У меня получилось! Всё дело было в (пропущено несколько нечитаемых строк)... переделал... (пропущено)... поменял чипы и перепрошил. Схема функционирует ..., поле держит канал устойчиво, эхо стабильно. Установка работает уже 7 часов. Подожду ещё 5 и, если всё будет нормально, попытаюсь вывести систему на полную мощность. Затем проведу первый эксперимент по переносу человека в этот новый мир, мир Созидателей. Морской свинкой, естественно, буду сам. Животным и насекомым там, куда я стремлюсь, делать нечего. Хорошо было бы, если б кто-то просто приглядел тут за установкой, пока я буду находиться в беспомощном состоянии, 'в процессе'. Вдруг, что-то пойдёт не так... (пропущено) ... Процессом будет управлять ... (пропущено)... ноутбук с усиленным аккумулятором и дополнительным питанием от бесперебойника. Программа ... (пропущено)... отлажена.
В первый раз я пройду через 'Врата Вечности' на ... (пропущено)... часов. Да хранит меня Господь, который почему-то позволяет мне, своему верному рабу Божьему, всё это делать, посылает подсказки и сам подталкивает на эту невероятную научную дерзость!
... (пропущен большой кусок нечитаемого из-за кляксы, текста)...
Это чудесно, невероятно!
Я БЫЛ ТАМ!
И я вернулся!
Никакая человеческая фантазия не способна описать то, что я увидел и познал. Я оказался прав в своей гипотезе.
Другой мир вне времени и пространства - существует!
И, проникнув туда с помощью моей установки, я могу создавать новые Вселенные, Галактики, новые лепестки Розы реальностей, населять их людьми, любыми ... (пропущено)... живыми существами! Это такое счастье стать ТВОРЦОМ и создать свою звёздную систему, планету, страну, в которой не будет боли, смерти, несправедливости! На Земле такое всегда считалось утопией, а в той Вселенной, которую сотворю я, это будет... (пропущено)... и нормой жизни.
Не могу больше задерживаться здесь ни одного лишнего часа! Меня ждёт ВЕЧНОСТЬ, великие, недостижимые простым смертным, знания и ... столько дел!!!
... (пропущено) ...
Вот уже идут последние секунды перед повторным включением 'СВАРОГА'.
Я ухожу.
У меня нет ни времени, ни желания писать длинные послания человечеству, но если кто-нибудь когда-нибудь найдёт этот дневник и захочет проверить, был ли лгуном или сумасшедшим Рокотов Василий Семёнович, захочет узнать, действительно ли существуют другие Реальности, миры, то, имея хотя бы несколько извилин в голове, сможет догадаться, как последовать за мной. Для него я оставляю вот этот ключ.
Прощай, обречённая Земля... Может быть, мне ещё удастся спасти тебя...'
Владик закрыл дневник и пожал плечами. Бред? Чёрт его знает... Единственное, что может подтвердить слова Рокотова, это его установка. Но где она? И где тот замок, в который надо совать ключ? С наличием извилин, а также некоторых аналитических и математических способностей у Владика было всё в порядке, но он не видел особой надобности напрягать их по пустякам.
