- Скоро станет тепло, - мне сказал штурмовик перед боем.
За простуженным мартом спешит нараспашку апрель...
- Нам лишь тридцать шагов добежать, не робей я прикрою, -
А мгновенье спустя - из кустов автоматная трель.

Мой напарник упал, на себя принимая осколки.
Он уткнулся лицом, не дождавшись кудрявой весны,
И остался лежать в позабытой судьбой лесополке,
Обреченный смотреть о весне бесконечные сны...

Я врага наказал, расстреляв магазин до пустого,
И один, словно перст, дожидаться остался рассвет.
Только вспомнить не мог, хоть убейте, его позывного,
Паренька, за которым бежал, спотыкаясь, след в след.

Как же хочется спать! Я гранату нашарил рукою,
Три рожка на груди мне пропасть задарма не дадут.
Мысль одну не унять: мне нельзя разминуться с весною,
Я цветенья дождусь, если только закрепы придут.

Вам в квартирах уютных под утро так сладостно спится.
Ну а мне после ночи в окопе постылом хоть плачь.
Над посадкой кружит бессердечная хищная птица:
- Ты спасенье скажи?! Или посланный кем-то палач?

Где-то в сонной дали пулеметов слышны перебранки.
Станут ночи короче и дни все длинней и длинней.
На раскисших полях бугорками чернеют останки
Непрощённых врагов, и вчера не спасенных друзей.

На холодном стволе ветерок паутинку колышет.
Скоро станет тепло, и березы набухнут слезой.
Я бы душу продал, лишь бы снова его мне услышать,
Лишь бы всех их вернуть и успеть на свидание с весной.

11.04.25.