Okopka.ru Окопная проза
Погодаев Сергей Геннадьевич
Отпуск во время войны

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 8.26*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рад, что Влад побывал у меня в гостях. Хотелось бы, чтобы всех вас, други моя, собрать на такую рыбалку! С любовью к вам делюсь сокровенным.

С.Погодаев.

Отпуск во время войны.

   Сентябрь на Амуре. Кетовая путина. Клондайк!
   Около полуночи иду по берегу Амура. Эти удивительные сентябрьские ночи на Великой реке! Полнолуние. Луна настолько велика, что от излучаемого ею света газету читать можно! И, удивительное дело - лунный свет не затмевает мерцание звёзд. Млечный путь...
   Ночную тишину нарушают вздохи могучей реки, плавно несущей тяжёлые воды свои к Татарскому проливу. Шуршание речной гальки от мерного наката амурской воды, скрип уключин на тони, огоньки сигарет и ровный, непрекращаемый говорок рыбаков, разносящийся на многие сотни метров над Амуром. Из распадков чувствуется свежее дыхание Сихотэ-Алиня, сопровождаемое легким колыханием тумана, тонкой подрагивающей струйкой плывущего над таёжным ручьем.
   Я иду мимо рыбацких таборов. В лодках и катерах разного калибра солидные дядьки, пропахшие махрой, рыбой и чем-то еще неуловимо специфическим, под свет лодочных прожекторов сосредоточенно набирают сети. У некоторых костров на бревнах сидят мужики, громко сёрбают из эмалированных кружек густозаваренный чай и поглядывают на начало тони, ожидая своей очереди.
   Тогда неписанный рыбацкий закон не позволял закидывать сеть без очереди, которая в ходе рыбалки устанавливалась без уговору - сама собой. Не смотря на это, очередь строго соблюдалась. Это нельзя передать словами - это можно только почувствовать, живя на тони. Только так можно понять железные законы мужицкого промысла.
   Вдоль всего берега стоят мешки с рыбой. Никто ни у кого ничего не берет. Этот закон более свят, чем уголовный кодекс.
   Да... В те времена всё было достойно, и я тому свидетель. Черепа не проламывались веслами из-за несоблюдения установленных правил, не слышны были по Амуру автоматные очереди полупьяных ментов, "крышующих" пьяные своры сынков властьимущих, для которых закон один - "всё моё, всё для меня, всё остальное население Планеты - моя прислуга!".
   Многие помнят перестрелку "общаковых" бригад, бригад бандитов-"спортсменов" с Хабаровскими ментами в начале кровавых девяностых. Кто там чью зону не поделил, известно только им. Все эти "оловянные солдатики" горбатили каждый на своего пахана.
   Бл..., чуть ночь не испортил этим вкраплением!
   Итак, путина...
   Наш катер "Амур" на малых оборотах держится в начале тони на одном месте. Течение реки - до семи километров в час. Нос маломерного судна направлен против течения. Стоим, ждем своей очереди.
   Время пришло! Моторист Пашка Чашкин добавляет обороты, закладывает лодку на глубокий вираж и катер, выйдя на редан, устремляется к берегу. Когда до берега остается метров двадцать, Пашка лихо разворачивает "Амура" на 180 градусов, направляет судно на ориентир - створ на левом берегу.
   - Бросай! - Кричит Чашкин.
   Я швыряю за корму крестообразный наплав и смотрю, как убегает фал, набранный поверх сетки. Сеть ровными слоями наложена на брезент, накинутый на закрытые створки силового отделения катера. Как только остаётся виток фала, прикрепленного к "ушам", бросаю вверх по течению предварительно взятый в правую руку груз низов. После этого хватаю балберы (наплава сети, равномерно нанизанные на верхний фал) и вскакиваю на брезент. Верёвка с закрепленными гладкими балберами плавно уходит в тёмную гладь Великой реки. Свинцовые груза угрюмо постукивают о дюралевый борт катера и скрываются в глубине Амура.
   Невесело вот так стоять на силовом отделении и встряхивать сеть, когда река хоть чуточку колышет катер на волнах. Удержать равновесие и при этом ровно, без бороды, выпустить сеть за борт - это не так просто, как кажется. Но для рыбаков Амура это так же обыденно, как на ровные половины полосовать метровых горбылей на засол. Одним взмахом ножа туша разваливается надвое. За один присест иной раз приходится разделывать до двухсот кетин, когда и больше.
   Но до разделки рыбы порой бывает ох как хлопотно! Внезапные посадки сети на задёв рвут в кровь руки рыбаков, сдирают с них кожу. Амур река мощная и порой весьма коварная.
   Как-то на Павловской тони мы с напарником прохлопали севших на задёв рыбаков, и не успели выбрать сеть. Эти ребята должным образом не предупредили идущих за ними следом морганием карманного фонарика, а сев на задёв, они просто, без борьбы(!), перерезали веревки и отрабатывали в стороне, исподтишка наблюдая за нами. Со всей пролетарской ненавистью Амур швырнул нас на бурун того задёва.
   Тут важно отметить, что если не успеть развернуть лодку носом к натянутому задёвом фалу, и верёвка окажется по борту, сила течения очень даже запросто перевернёт любое маломерное судно. Легко и просто - как скорлупу из-под грецкого ореха.
   Пашка мастерски разворачивает лодку вверх по течению, я прыгаю на носовой рундук, и начинаю выбирать верёвку. Павлуша, наплывая на веревку, левой рукой держит штурвал, правой перекидывал фал внутрь катера.
   Слева к нам приближается бурун нашего наплава. Под силой течения мы сходимся с нашим наплавом. Пошла сеть. Упершись ногами в кнехт и леера, начинаю её выбирать. Пашка продолжает убирать сеть вместе с попавшей в неё рыбой внутрь катера.
   В "ушах" (края сети) рыбы много. Сеть идет тяжело. Мышцы тела напряжены до предела - вот-вот лопнут. Слабину давать нельзя. Амур тянет нас в глубину. Включаются первобытные рефлексы - это наша добыча! К тому же потерять сеть - удел слабых! Настоящий рыбак до последнего борется со стихией спасая снасти. На то он и мужик!
   Вот, подтягивая сеть, мы подошли к самому месту задева. Натянутая верёвкой сеть вертикально уходит в глубину. Петлёй накидываю фалы сети на кнехт.
   - Нож, - ору напарнику.
   Вода бурлит у самых лееров, вода Амура облизывает носовую палубу катера. Наш "Амур" носом зарывается в пучину Великой реки. Взревел двигатель - значит винт уже вышел из воды, и молотит воздух.
   От бритвенного прикосновения лезвия рыбацкого ножа сеть со звуком лопнувшей струны рвётся, и уходит в глубину. "Амур" плюхается на поверхность реки и течение, подхватив нас, быстро уносит от места задёва.
   Внезапная тишина закладывает уши, наваливается усталость, но отдыхать рано, надо искать наш наплав. Негнущейся ладонью провожу по лицу, убирая заливающий глаза пот.
   Ночь. Пашка направляет катер к предполагаемому месту наплава.
   Вот и он. Мерно покачиваясь на волнах, со второй половиной сети наплав идёт вниз по Амуру.
   Выхватываю крест наплава из воды, перехватываю фал, и начинаю выбирать сеть на борт. Она ровной верёвкой ложится на поёлы.
   - Паша, подработай! Тяжело пошла. Наверное сеть этих клоунов тоже сорвали! - кричу своему товарищу.
   Так и есть. Кряжистый, до бронзового блеска отполированный течением реки сук топляка крепко связал две сети. Ребята напоролись на хороший косяк рыбы. Их сеть настолько забита кетой что, перехватывая ее, рука скользит по бокам красной рыбы. Да и сеть у них не маленькая - два конца (конец - 75 м). На Амуре есть тони, где рыбаки могут позволить себе соединить и четыре конца! Правда, тони эти, как правило, не браконьерские - по времени занимают до двух часов, и течение там медленнее.
   Вообще понятие "браконьер" в наших местах носит положительный оттенок. Жить на Амуре, и не пользоваться благами реки-кормилицы, считается признаком дурного тона, лени и безволия. Истинными браконьерами в наших местах считают хапуг, уничтожающих рыбу на нерестилищах. Тех, кто порет самок, выгребает икру, а рыбьи тушки просто выбрасывает. Вот это действительно браконьеры, а мы - честные рыбаки, хоть и без лицензии.
   Выгребая улов, я помогаю своим рукам всем телом - приседаю на ногах, включая спину, снова нагрузка на руки, сгибая их в локтях. Моторист не имеет права бросить штурвал, иначе лодку развернет, и сеть намотает на винт. Тогда хана всей рыбалке, а возможно и рыбакам. Поэтому Павлик не может мне помочь.
   В мозгах злая мысль: "А хрен ты меня победишь! Я сильный! Я ЧЕЛОВЕК!". Скрипя зубами я доказываю сам себе, что я не слабак, что бицепсы мои крепче, чем даже я сам думаю. Без злости выходить на тонь, резона нет. Идет единоборство с самой стихией! Слабому здесь не место!
   Сеть пошла легче, значит осталось немного.
   Закончив выбор сети, плюхаюсь на брезент силового отделения. Пашка заботливо подает прикуренную сигарету. С наслаждением затягиваюсь.
   Всё. На сегодня хватит. Все тело обволакивает блаженная истома расслабления. Назавтра мышцы будут требовать тренинга, но это будет завтра, а сейчас нам предстоит переборка сети, и перетаскивание рыбы в избу.
   Пашка явно доволен уловом. При полном газе наш катер не выходит на редан. Тяжёл улов!
   Подходим к берегу. Вижу - по ступеням лестницы, идущей к дому, спускается огонёк сигареты. Не спит Старик, ждет!
   - Гляди, Павлуша, Дед спускается, - кричу Чашкину в ухо.
   Вытягиваем наш "Амур" на берег, встречаем Отца. Батя, глядя на возвышающийся бугор не перебранной сети, сверкающий серебром сотен крепких рыбин, не может сдержать своих эмоций:
   - Добре. Чего так долго?
   - Да на топляк залетели на Павловке.
   - Сережа, я же тебе сто раз показывал это место. Там в 69-ом трактор утопили, а сейчас на том месте наверное столько топляка понабилось! Да, - задумчиво произнес Отец, - Видимо, там еще раньше выбирать надо. Ну что, покурим, и за дело?
   Садимся на бревно рядом с "Амуром", спокойно курим, ведем мужской разговор с Дедом. Мне всегда нравилось беседовать с этим человеком. Не болтлив был. Лишнего не произнесёт, не спросит лишний раз. "Человек сам скажет то, что ему необходимо сказать", - учил он меня, - "слово сказал, как гвоздь вбил. Тогда и прислушиваться к тебе люди будут. А болтунов Серега, на Земле и без нас хватает. Так-то, брат". Он всегда называл меня братом... Прости Дед, если что не так. Но это уже другая история...
   Ох, и наломались мы тогда, перетаскивая рыбу наверх к дому!
   Когда рыбой был завален весь досчатый настил у дома, мы набросали поверх кеты полыни, загодя заготовленной Отцом, и вошли на веранду. Нас встретил густой аромат жареной картошки с рыбьими потрохами. Матушка постаралась, пока мы занимались своим делом.
   - Давайте к столу, добытчики, - тепло и просто произнесла мама.
   - Что девчата? - поинтересовался я.
   - Спят. Маришка с Настёной хорошо поработали. Помидоры все собрали, грядку морковки выкопали. Наработались, наелись, в баньке напарились, пусть спят.
   Осторожно вхожу в избу, захожу в комнату, отведенную нам с давних времен, нежно целую жену и дочь, выхожу к мужикам.
   На столе уже всё готово. Большая сковорода с вышеупомянутыми яствами, эмалированный тазик с крупно нарезанными огурцами и помидорами, щедро заправленный деревенской сметаной, крупно нарезанный деревенский хлеб, какого в городе днем с огнем не сыщешь.
   Матушка выходит во двор и возвращается с запотевшей бутылкой водки:
   - Вот, припасла для такого случая, - с улыбкой говорит мама.
   - Ну, мать, ты даешь! - Неподдельно удивляется Отец.
   Не торопясь, приступаем к трапезе. Отец первым, как это и принято, запускает ложку в сковороду, отправляет в рот добрый кусок жареной молоки, мимикой изображает блаженство.
   - Да, мать, вот что-что, а готовить ты умеешь как никто. - Говорит он, вытирая махровой салфеткой усы и бороду.
   - Ну, Паша, давай - наливай! - Продолжает он.
   После ужина, пока мама убирает со стола, выходим покурить на террасу. Лунная дорожка дрожит на глади Великой реки. На юго-западе видно зарево Амурска - города-спутника Комсомольска-на-Амуре. Ровный гул лодочных моторов не нарушает тишину деревни. Тишина...
   Повторюсь, но как-то своим разговором Отец не нарушал эту тишину. Его речь гармонично вплеталась в природу Дальневосточного края. Знаю еще одного такого человека. Это Хабаровский писатель Владимир Иванович Клипель, который в наших совместных путешествиях по Дальнему Востоку позволял мне называть себя "Великий Мао". (Одет он тогда был в синий китайский комбинезон).
   Покурили, отдохнули после ужина, пора и на покой.
   Пашка уходит спать на крышу.
   Там Отец соорудил великолепную мансарду с огромными по таежным меркам окнами. Это был его кабинет. Там, уединившись от суеты людской, писал он свои повести. Там родился и умер его главный роман о Гражданской войне на Дальнем Востоке. Вместе с командармом Яковом Тряпицыным, начштабом - двадцатилетним коммунистом Наумовым, погибшем при интервентском мятеже в марте 1920г. в городе Николаевске, Ниной Лебедевой - гражданской женой командарма, командиром разведчиков Лаптой, белогвардейским полковником Вицем, эвакуацией населения Николаевска-на-Амуре в г.Свободный, проведенной по всем законам военного искусства, судом "ста трёх" в Керби...
   Но, это уже не моя история.
   Утром выскакиваем с голым торсом к ручью, разминаемся, швыряя большие глыбы скальной породы, обливаемся студёной водой таежного ручья, до красна растираем свои молодые мускулистые тела махровыми полотенцами. Лепота!
   Отпуск во время войны...
   Прогулки с любимыми женой и дочкой по осеннему лесу, сопровождаемые сбором грибов и лесных ягод. Серьезные разговоры с Батей под треск дров в печи. Баня на берегу таежного ручья, настой таежных трав, вместо мыла - крапива, горячая чага, вместо чая. Встречи с друзьями. Рыбалка.
   Отпуск заканчивается. Пора к своим солдатам. Как они там без меня?
   Отец уложил в чемодан шесть копчёных горбылей, предварительно переложив рыбу пергаментной бумагой. Больше в самый большой чемодан не вошло. В сумку упаковал шесть литров красной икры.
   Провожали без лишних слез (как я их боялся!). Спокойно. По взрослому.
   Хотя спокойствие ко мне пришло уже в самолетном кресле.
   На заставу к своим солдатам я прибыл уже налегке. Одна кетина, и один литр красной икры. Оно и понятно - пересылка, Кабул, Баграм. Экономить подарочную провизию пытался уже в Кабуле, но сами понимаете. Угостить хотелось всех. Знакомых, малознакомых, совсем незнакомых, но таких всех родных и близких - наших парней, опаленных для многих непонятной войной!
   Впереди у меня был еще год войны...
  
   7 мая 2007г. г.Комсомольск-на-Амуре.
  
  
  
  
Оценка: 8.26*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019