Однажды ночью нас сняли с огневых позиций в Берлине, и комбат Фомин несколько возбужденным голосом стал доводить до личного состава батареи информацию.
- Быть готовыми к длительному маршу, - он внимательным взглядом окинул подчиненных. - В Праге, столице Чехословакии, произошло вооруженное восстание чехов, их мало, они недостаточно обеспечены оружием, боеприпасами, немцы пытаются их подавить. Восставшие призывают Красную Армию прийти на помощь. Без нее может произойти непоправимое, они могут погибнуть. Фашисты бросили против них огромные силы.
Командир батареи ненадолго замолчал, потом продолжил.
- Приказываю: быстро заправить машины горючим, обеспечить полный комплект 6oеприпасов, в пути следования не растягиваться, соблюдать дистанцию и светомаскировку, в бой без команды не вступать, время на подготовку - один час.
В установленный срок батарея была готова. Все орудия прицеплены к машинам, они заправлены, загружены снарядами. Мы успели даже почистить стволы и механизмы орудий, в которых скопилось много гари и пыли.
Колонна выстроилась на широкой автостраде Берлин-Прага. Вид дивизии внушителен. Кроме артиллерии в колонне находились танки Т-34, Катюши , хорошо вооружённая пехота на грузовиках.
После проверки и пересчета поступила команда: По машинам, дистанция 20 метров, не растягиваться, вперёд!
По пути следования делали небольшие остановки, чтобы убедиться, нет ли отстающих, сверить маршрут. И снова вперед. Так, с небольшими остановками, мы двигались примерно полтора часа. Вдруг справа послышались орудийные выстрелы в сторону нашей колонны. По ходу движения неподалеку от нас взметнулись фонтаны разрывов. Снаряды ложились все ближе. Это оказалось настолько неожиданным, что все остолбенели, наступило замешательство, колонна остановилась.
Первым спохватился Фомин.
- Орудия к бою! - раздался его громовой голос.
В считанные секунды отцепили орудия, развернули их прямо на дороге и, определив примерное расстояние до вспышек от выстрелов, открыли ответную стрельбу в том направлении. Неожиданно завязавшаяся перестрелка продолжалась 15 - 20 минут. Вдруг со всех сторон понеслись команды: Прекратить стрельбу, зачехлить орудия, проверить личный состав и быть готовыми к движению .
Оказалось, что параллельно двигавшаяся в сторону Праги на помощь восставшим чехам наша воинская колонна, приняла нас за немцев и поспешила открыть огонь. Хорошо, что все закончилось нормально, жертв с той и другой сторон не было. Мы продолжили путь с ускоренной скоростью.
Не встречая сопротивления, к утру прибыли к месту назначения, быстро развернули орудия. Дивизия заняла огневые позиции на окраине Праги. Нас, как и ранее, предупредили не стрелять, по возможности, по жилым и административным зданиям, представляющим собой памятники старины.
Вскоре мы вступили в бой. Немцы оказывали яростное сопротивление. Однако боевые действия были не продолжительными. После короткого сопротивления Прага была освобождена.
Под ликование жителей столицы Чехословакии мы входили в город. Пражане искренне, цветами и улыбками встречали воинов Красной Армии. Вдоль дороги, по которой мы следовали, выстроились тысячи людей. Все они тепло приветствовали нас, постоянно скандировали: Наздар! Наздар! Наздар! (в переводе на русский Здравствуйте! ). Все вокруг ликовало. Из безоблачных просторов обрушились золотые потоки лучей улыбающегося нам солнца, щедро одаривая всех теплом и светом. Воздух был наполнен ароматом сирени, запахом проснувшихся трав и деревьев. Стоял победный май 1945 года! На деревьях и кустарниках уже распустились листья, все живое буйно цвело и переливалось всеми цветами радуги. Жители одеты ярко, празднично, под стать разлившемуся по земле весеннему буйству красок. Казалось, сама природа вместе с жителями, не сговариваясь, устроили нам незабываемый Праздник Победы. В ряде мест люди от переполнявших их чувств выбегали на дорогу, не скрывая своей радости, любви и восторга от встречи с победителями. Невозможно было проехать, делали короткие остановки. Воспользовавшись этим, жители Праги подбегали к нам, обнимали, жали руки, угощали разными сладостями, приглашали выпить вина. Девушки в порыве благодарных чувств не стеснялись целовать. Все, кто как мог, благодарили за освобождение. Такой встречи нам никогда не приходилось видеть!
Пройдя колонной через город, дивизия разместилась в нескольких километрах от его окраины.
Наш артиллерийский дивизион расположился в лесу недалеко от Праги. Сразу по прибытии к месту дислокации поступил приказ: Почистить, смазать и зачехлить орудия, стрелять больше не придется .
Эту команду с радостью исполнили. Тогда мы и не предполагали, какие серьёзные испытания нас ждут совсем скоро, и некоторые за такой благодушный, совсем мирный настрой поплатятся своей жизнью. А пока все пребывали в эйфории Победы.
Здесь, под Прагой, мы встретили известие о капитуляция фашистской Германии. Конечно, все понимали, что война подошла к финальной точке, ждали со дня на день важных сообщений. И все же весть о Победе была по-своему неожиданной, не верилось, что война окончена. Эта долгожданная, радостная весть буквально взорвала, ошеломила бойцов, вызвала мощный всплеск самых разных чувств и по-разному эмоционально выплеснулась из нас. Никогда не забуду слёзы радости на глазах своих однополчан, захлестнувшие всех потоки объятий, поздравлений, грохот стрельбы из личного оружия вверх, яркие краски спонтанного салюта в честь оставшихся в живых и светлой памяти павших. Убежден, что среди нас не было такого, кто бы в этот светлый, радостный миг ликования не вспомнил о долгих и трудных дорогах войны, о своих товарищах, так стремившихся дойти до Победы, но так и не увидевших ее незабываемые мгновения. Их могилы разбросаны на долгих верстах войны, многие безымянные, и лишь холмики надгробий будут напоминать живым о павших здесь воинах великой страны, которых еще долгие годы будут ждать родные и близкие. Вольно или невольно в эти минуты все осознавали, какой дорогой ценой досталась Победа над фашизмом. Действительно, это был праздник со слезами на глазах.
Проходили торжественные собрания по случаю окончания войны и Победы над фашистской Германией, отмечались подвиги наших однополчан, отдельных подразделений дивизии. От имени Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина участникам боев за взятие Берлина и освобождение Праги объявлялась благодарность. Позднее, после принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР, нам, участникам этих боёв выдали временные наградные удостоверения о награждении медалями За взятие Берлина и Освобождение Праги .
Очень хотелось домой. Мне тогда не исполнилось и 20 лет, а за плечами уже долгий путь войны, доведший до Берлина и Праги. Еще у меня было большое желание учиться, работать, любить и быть любимым.
Параллельно с торжественными мероприятиями нас одевали в новенькое обмундирование. Мы получили ярко-красные эмалированные звездочки вместо кустарных, покрашенных в зелёный цвет, нам выдали белый материал на подворотнички, свежие фланелевые портянки, новые кирзовые сапоги вместо истоптанных и порванных, поясные ремни с бляхой. Все, кто до этого дорос (я еще не относился к таковым), побрились, постригли головы чешскими машинками. В отличии от наших, они стригли волосы, а не жевали и не выдёргивали их. Длинная очередь выстроилась на подстрижку, однако не всем удалось этого сделать. Одним словом, отмылись, вновь стали молодыми, даже красивыми и готовыми к очередному подвигу.
Не успели мы в полной мере насладиться Победой, как спустя несколько дней после объявления о капитуляции Германии, ночью, неожиданно загрохотало, вновь послышались разрывы снарядов, пулеметные и автоматные очереди. Полная неясность: кто стрелял, откуда. Все повыскакивали из палаток, начали метаться по сторонам. Творилось что-то невероятное. Неужели опять война? - мелькало в голове.
Комбат Фомин не своим голосом закричал: Подцепить орудия к машинам, быть готовыми к немедленному выезду на огневые позиции .
В лесу от грохота разрыва снарядов, треска падающих деревьев все стонало и гудело. Усиленные эхом звуки разносились по всей округе, нагоняя на все живое в лесу ужас и страх. В некоторых местах начали гореть сухие деревья, кустарники и валежник. Густые клубы дыма быстро заволакивали окружающее пространство. Видимости никакой.
Несмотря на некоторую растерянность, мы старались действовать быстро, собранно. Удалось буквально в последний момент выскочить из пылающего леса. Немного отъехав от него, увидели в ночном полумраке силуэты танков, орудий, машин, под завязку забитых пехотой. Как потом выяснилось, остатки немецких войск из группы армий Центр под командованием фельдмаршала Шёрнера, отказавшиеся капитулировать, шли на прорыв в сторону американцев.
Они следовали большой колонной на максимально возможной скорости, громя и круша всё живое на своём пути. Мы быстро привели в боевую готовность орудия и по команде комбата открыли огонь по движущимся танкам и машинам. Завязался бой, с нашей и немецкой стороны стали появляться первые убитые и раненные, загораться машины, выходить из строя орудия, некоторые даже не сделав выстрела. На помощь нам поспешили соседние воинские части, с ходу вступая в бой. Обстановка складывалась исключительно напряженная. Часть немецких танков, орудийных расчётов приостановили движение и, развернувшись, открыли по нам шквальный огонь. Под их прикрытием другая часть немецкой колонны, не меняя направление и не снижая скорости, продолжила путь, на ходу огрызаясь из танковых орудий и пулемётов.
Бой продолжался около часа, затем наступила передышка. Оставшиеся для прикрытия колонны фашистские танки и машины догорали у дороги, оставшиеся в живых немецкие солдаты разбежались по лесу. Оттуда доносилась пулемётная и автоматная стрельба.
Поступила команда от Фомина: Подцепить орудия, быть готовыми к маршу . Быстро покидали снаряды в кузов и, разместившись на лафете орудий, двинулись в направлении скрывшейся немецкой колонны. Отъехав на не большое расстояние, мы вновь ее увидели. В ней еще находилось внушительное число танков и машин с вооруженной пехотой. Завязался новый бой. Численное превосходство было явно на их стороне, они могли мощью своего огня и танковой атакой при поддержке многочисленной пехоты опрокинуть и уничтожить нас. Однако у них была другая установка: не желая втягиваться в сражение и терять драгоценное время, они на предельной скорости пытались оторваться от нас. И все же мы рискнули и навязали им бой. Быстро развернув орудия, открыли по ним беглый огонь. Орудийные расчеты действовали четко, слаженно, стреляли метко. Противник начал нести существенные потери. Горящие танки и машины мешали дальнейшему продвижению колонны, немцы вынуждены были занять оборону. Огонь противника усиливался, становился все прицельнее. Потери с той и другой стороны катастрофически увеличивались. Начинался рассвет, в воздухе появились немецкие и наши самолёты, завязалась воздушная схватка, послышались разрывы сброшенных бомб. Как будто и не было счастливых дней со дня окончания войны, она вновь вернулась к нам, с новой силой разгораясь в окрестностях уже освобожденной Праги, безжалостно пожирая солдат, уже познавших Победу. Никто из нас, радуясь 9 мая, не мог и подумать, что отсчет жизни у некоторых уже шел на часы, в том числе и у тех, кто прошел всю войну с самого начала и уже радостно собирался домой. Быть убитым после подписания акта о капитуляции и объявления Победы, нестерпимо горько, обидно и чудовищно не справедливо. В этом кроется вся жестокость и трагичность войны, сеющей повсюду и без разбору смерть.
Мы участвовали в боевых действиях по разгрому остатков немецкой армии фельдмаршала Шёрнера до 15 мая 1945 года. Продолжали гибнуть наши боевые товарищи. Обреченный враг, не считаясь со своими потерями, делал всё возможное и невозможное, чтобы прорваться в расположение американских войск в надежде получить у них защиту. Рвавшиеся к ним фашисты прекрасно понимали, что малейшая задержка на этом пути обрекала их на полное поражение. Ценой жизни многих тысяч своих солдат военная верхушка во главе с фельдмаршалом Шёрнером пыталась спасти свои шкуры.
Нам также стало известно, что вместе с разрозненными частями немецкой группы армий Центр под руководством Шёрнера на прорыв к американцам спешил и предатель Власов со своими прихвостнями. О существовании так называемой Русской освободительной армии Власова мы знали, но нам раньше никогда не приходилось встречаться с ним в бою. В силу разных обстоятельств попадали наши военнопленные в число этого воинства . Безусловно, большинство из них с усердием служили фашистам, хотя немцы, и лично Гитлер, не полностью доверяли армии предателей нашей Родины. Как говорится, единожды предавший, сделает это и в последующем. Слово власовец вызывало у наших воинов презрение и негодование. Помню, как после разгрома остатков армии Шёрнера и Власова, проводили под конвоем пленных власовцев. Вид у всех растерянный, убитый, одеты в свою униформу без знаков отличия, а некоторые, пытаясь уйти от возмездия, уже успели переодеться в гражданскую одежду. Не было у нас тогда к ним какой-то запредельной злости, не горели мы мщением. Весь их вид вызывал жалость и ничего, кроме отвращения, мы не испытывали к ним.
После разгрома пытавшихся прорваться к американцам фашистов и власовцев, состоялись похороны наших погибших воинов. Мы в скорбном молчании стояли на краю братской могилы, потом звучали прощальные речи, звенела траурная музыка, грохотал салют из орудий, на могильный холм ложились венки и первые весенние цветы. У многих на глазах стояли слёзы, а кто-то, не стесняясь, громко рыдал по своим погибшим товарищам. Никакие пафосные слова выступавших на траурном митинге не могли унять нашу боль и скорбь о погибших уже после Победы однополчанах. После похорон состоялся поминальный обед с участием представителей общественности Праги и командования полка.
Такими были заключительные аккорды моей войны - Великой Отечественной.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
